14 летний костюм вологодской губернии. Русский народный костюм. Приметы и обряды, связанные с одеждой

Вологодский народный костюм включает рубаху «рукава», сарафан, головной убор. Рубаха из белой кисеи - старинный праздничный наряд женщин и девушек. Рубаха по горловине и рукав по низу присборены. Спереди рубахи, на груди - разрез. Рукав по длине укороченный.

Сарафан шелковый, из орнаментированного штофа. Вдоль застежки проходят полоски желтой парчи, застежка выполнена на воздушные петли и металлические пуговицы. Сарафан изготовлен на подкладке из ситца и холста.

Головной убор - «борушка», один из типов кокошника.

Обувь - кожаные полусапожки со шнуровкой и на каблуках.

Костюм касается фигуры в основном в области плечей и таким образом скрывает строение фигуры, создавая впечатление плавности и величия. Силуэтные изображения выражают динамику формы костюма.

Декоративность костюму придают орнаментированные ткани. Цветовое звучание достигается использованием родственно-контрастных цветов. Костюм построен на сочетании зелено-синих и желтых цветов в дополнении золотисто-серебристыми и бело-перламутровыми оттенками.

Пластика и сочетание цветов, фактура декоративного решения создают образ праздничного костюма.

Вологодский костюм с сарафаном из холста с набивным рисунком

Костюм построен на сочетании красного, синего, белого и черного цветов. Элементы формы согласованы в костюме по принципу контраста. Местами средоточия декора являются линии, подчеркивающие формы, и конструктивные линии - вырез горловины, линии плеч, низ рукавов рубахи, верхний край сарафана.

Рубаха из белого холста. На линии плеч и по низу рубахи - узорное ткачество и отделка вязанием крючком.

Сарафан с бретелями из холста с набивным рисунком, фон темно-синий, орнамент в виде розеток, нанесенных набивным способом белой и оранжевой масляной краской. Верхний срез обшит кумачом и пестрорядью. Орнаментальные растительные и геометрические мотивы сарафана, рубахи лаконичны, взаимосвязаны по правилам орнаментального ритма и симметрии.

Пояс красно-белый тканый с кистями, орнамент в виде гребенчатых ромбов из красного гаруса. Длина пояса 250 см. Он завершает формирование пластического и колористического решения костюма.

Головной убор - кокошник - из коллекции вышитых головных уборов, бытовавших в среде крестьян Вологодчины в XVIII - начале XX веков. Обувь - кожаные ботинки с удлиненными голенищами, на шнуровке и на высоком каблуке.

Кокошник и обувь в соединении с одеждой составляют единую замкнутую систему русского народного северного костюма, который дополнялся платком из белого домотканого холста с красным орнаментом, одеваемым поверх кокошника.

Костюмы-образы - характерные для каждого региона композиции костюма, составленные с учетом имеющихся музейных и литературных материалов.

Иллюстрации из книги Ф.М. Пармона "Русский народный костюм как художественно-конструктивный источник творчества" и краткие описания. Графика так себе, но разница регионов показана очень четко.

Архангельский костюм с душегреей

Рубаха из малинового штофа. Оплечье, горловина и нагрудный разрез украшены вышивкой золотой и серебряной нитью, черным бисером, блестками. По краю проложены шерстяные "пушки".
Юбка из холста.
Сарафан из малинового штофа. Распашной, отделан парчой и металлическими пуговицами вдоль линии застежки.
Душегрея из атласа, подкладка из ситца в мелкую крапинку.
Кокошник.
Платок.

Архангельский костюм с пестрядинным сарафаном

Рубаха из белого холста по низу рукавов отделана кружевом
Сарафан пестрядинный, в красно-черно-белую клетку, вверху заложен в складки.
Передник из пестряди, с тканым орнаментом.По верхнему срезу заложены односторонние складки.
Верхняя одежда - куртка из белой полусуконной домотканины.
Девичья повязка.
Платок из фабричного ситца.

Вологодский костюм с шелковым сарафаном

Рубаха из белой кисеи, сборки по горловине и низу рукава.
Сарафан из шелкового штофа на подкладке из ситца и холста. Застежка на воздушные петли и металлические пуговицы. Украшен полосами жедтой парчи вдолб застежки.
Шелковая шаль с жаккардовым рисунком.
Головной убор - "борушка ".
Верхняя одежда - кофта. В развернутом виде представляет собой круг. Спинка заложена в трубчатые складки.

Вологодский костюм с сарафаном из холста с набивным рисунком

Рубаха из белого холста. На линии плеч и по низу - узорное ткачество, вокруг выреза горловины - защипы, собранные на обтачку из красной ткани.
Сарафан с бретелями. Из синего холста с набивным рисунком.
Тканый пояс с кистями, из красного гаруса.
Головной убор .
Платок из белого домотканого холста. Края декорированы узорным ткачеством и сборкой.
Овчинный полушубок с выстроченным орнаментом.

Московский костюм с красным сарафаном

Холщовая белая рубаха с красными прямыми поликами. Отделка красной тканью.
Сарафан красный, распашной. Отделка цветной тканью.
Кокошник.
Платок.
Лапти .

Московский костюм с синим сарафаном

Красная рубаха с длинными руковами. Декорирована узорным ткачеством.
Распашной сарафан с застежкой на пуговицы.
Передник с лифом украшен бахромой.
Кокошник.
Лапти.

Нижегородский костюм с сарафаном

Рубаха белая, декорирована белым шитьем.
Голубой шелковый сарафан заткан букетами цветов. Подкладка из серого коленкора. По низу нашита золотая бахрома.
"Холодник" , стеганный на вате. Отделка золотым шитьем и бахромой.
Душегрея с рукавами.
Платок.
Кожаные ботинки на шнуровке.

Смоленский костюм с поневой

Рубаха с декоративной планкой вдоль разреза.
Понева из ткани в клетку, внизу - полоса красного сатина.
Передник с орнаментальной вставкой-вышивкой.
Безрукавка из белой фабричной ткани, подкладка из домотканого сукна. Украшена кусочками кожи с мехом.
Головная повязка - пушки.
Лапти .

Смоленский костюм с сарафаном .

Рубаха с красно-желтой вышивкой.
Пестрядинный сарафан в желто-красную клетку.У линии пришива выпуска на лиф - частая сборка.
Верхняя одежда из сукна.
Пояс.
Головной убор - обруч.
Платок.
Лапти.

Тамбовский костюм с юбкой

Рубаха с косыми поликами из набивного ситца.
Юбка из семи полотнищ.
Головной убор - сорока .
Кашемировая шаль .
Лапти косого плетения.

Курский костюм с поневой

Рубаха с прямыми поликами из кумача. Сборка у горловины. Декоративный шов на рукаве - продолжение передней линии полика.
Распашная понева . Носилась "с подтыканием", орнамент расположен на изнаночной стороне. Ткань в клетку, вышивка шерстяными нитями и блестками.
Передник с нагрудной планкой украшен полосами кумача и позументом.
Чепец.
Шаль.
Зипун из домотканого сукна.
Лапти.

Курский костюм с сарафаном

Рубаха с длинными рукавами. Сборка "на ребро" у горловины. Декор - красная вышивка крестом и кружево, наложенное на красный кумач.
Шерстяной косоклинный сарафан .
Передник -завеска, сзади распашной.
Шерстяной пояс-кушак.
Головная повязка.
Кожаные туфли.

Тульский костюм с поневой

Рубаха. Отделка - узорное ткачество.
Синяя понева в клетку, низ декорирован цветными лентами и узорным ткачеством.
Передник с лифом.
Девичья повязка.
Шушпан из белого домотканого сукна.
Лапти с онучами.

Тульский костюм с сарафаном

Рубаха по линии плеч украшена узорным ткачеством. Рукав прямой, собранный по низу на сборки, закрепленные манжетой.
Сарафан из фабричной набивной хлопчатобумажной ткани, низ отделан белым фабричным кружевом.
Девичья повязка.
Лапти с онучами.

Калужский костюм с сарафаном

Рубаха с косыми поликами и длинными рукавами. Вышивка бледно-розовыми нитями.
Косоклинный сарафан - "китайка", на холщовой подкладке. Имитация распашного сарафана. Отделка красной фабричной тканью.
Тканый пояс.
Рогатая кичка , чохры (налобник).
Лапти.

Калужский костюм с поневой

Рубаха с прямыми поликами из кумача, украшенными узорным ткачеством. Манжеты отделаны цветными шелковыми лентами.
Понева из ткани в крупную клетку.
Передник с грудкой, из пестряди. Украшен узорным такчеством, цветным кружевом.
Головной убор: рогатая кичка, банты (налобник), мохры (налобник), наушники с назатыльником .
Лапти с онучами .

С древнейших времен живет в народе любовь к украшению тканей . На Вологодской земле для этого были особенно благоприятные условия. Целые районы здесь занимались льноводством, предоставлявшим мастерам основной материал для тканей – льняную пряжу. Достаточно времени для рукоделий давала долгая северная зима. Благодаря широким торговым связям в край поставлялась шерсть, шелк, мишура, ленты – все, что шло в дополнение к текстилю домашнего производства.

Как известно, самые значительные события трудовой, хозяйственной и семейной жизни сопровождались обрядами и большими народными гуляньями, в которых наряду с музыкой, песнями, танцами немалая роль отводилась предметам бытового назначения, в том числе текстильным. А среди них важное место принадлежало народному костюму и полотенцам . Например, существовали специальные сенокосные рубахи, которые надевали, когда шли в поле косить. Не только практическую, но и различные символические функции исполняли полотенца: на одних принимали родившегося ребенка, на других – опускали в могилу гроб, десятки полотенец участвовали в свадебном обряде.

Но среди множества бытовых предметов главенствовал своей красотой женский свадебный костюм . Каждая девушка готовила его себе с детства. Костюм вологодской женщины состоял из рубахи и сарафана с узорами по вороту, на оплечьях, запястьях и по подолу передника, серебряного гайтана-ожерелья и головного убора, обычно расшитого золотными нитями. Этот комплекс в каждом районе имел свои разновидности и особенности в составе и покрое предметов, способе их украшений, характере орнамента. Нередко в нем соединялись разные виды текстильного искусства и способы украшения тканей – набойка, узорное ткачество, вышивка и кружево. Так, в бывшем Грязовецком уезде кубовую набойку сарафана по подолу дополняла широкая полоса узорного ткачества с ромбическим орнаментом, выполненным в изысканных сочетаниях желтых, сиреневых, розовых нитей. В Кадниковском уезде носили нижние юбки, в которых тонкое белое льняное кружево перемежалось яркими прошивками шерстяного узорного тканья. Сарафан был обязательной принадлежностью одежды вологодских женщин. Сшитый из нескольких полотнищ, с большими сборками на груди и спине, он придавал горделивую осанку фигуре, плавность походке.

В старину не было избы, где не стоял бы ткацкий станок. В каждой крестьянской семье девочки с детства приучались прясть нити и ткать простое льняное полотно. И лишь самые искусные умели исполнять сложные узорные ткани. Прохладное в летний зной и сохраняющее тепло в зимнюю стужу, льняное полотно шло на разнообразные повседневные нужды. Оно же служило основой для других способов украшения тканей.

Набойка среди них едва ли не самый простой. Для набивки тканей применялась деревянная доска с резным узором или выложенным и врезанным в толщу доски металлическими пластинками и шпеньками. Квадратные доски – «манеры» размером примерно 20x20 см делали из твердых пород дерева. На такую доску наносили специальный состав – «вапу», отпечатывали его на гладком холсте, затем ткань опускали в чан, где она окрашивалась в густой синий цвет. Зарезервированный вапой узор оставался неокрашенным и тонким графическим рисунком выделялся на синем фоне. Иногда поверх основного орнамента мастера наносили специальными трафаретами оранжевые горошины, что обогащало декоративные качества ткани. Набивка тканей не была домашним производством. Этим промыслом занимались красильщики или синильщики, владевшие небольшими мастерскими и обслуживавшие население окрестных деревень. В каждой мастерской существовал узорник или «заказник» – многометровый холст с отпечатками всех имевшихся досок. Такой узорник раскидывали на местном базаре или ярмарке и по нему принимали заказы на изготовление набойки с соответствующим орнаментом. Заказчик прилагал к номеру узора рулон гладкого домотканого полотна и через некоторое время получал его в виде готовой кубовой набойки.

На территории Вологодской губернии производство набойки было особенно развито в бывших Никольском и Грязовецком уездах. Из кубовой набойки делали занавески, скатерти, украшенные в середине крупными розетками и широкой каймой по краям; шили передники, мужские порты и рубахи, женские сарафаны. В орнаменте кубовой набойки преобладали растительные формы. Но это не конкретные растения, а условные ветви с цветами и листьями, геометризованные кустики, несущие в своем рисунке и плавных изгибах отзвуки живой природы. Композиции узоров кубовой набойки несложны: отдельные мотивы чередуются в шахматном порядке или повторяются рядами и косыми полосами. Ритмично и равномерно располагаются они по всему полю холста. Орнамент набойки всегда графически четкий, линейный, это своего рода гравюра на холсте. Кубовая набойка бытовала вплоть до 1930-х годов. Ее богатое орнаментальное наследие и технические принципы успешно используются ситценабивной промышленностью.

По сравнению с набойкой узорное ткачество – технически самый сложный вид украшения тканей. Его сущность состоит в создании орнамента и узорной структуры в самом процессе тканья. Для этого служило специальное приспособление – ткацкий стан с натянутыми продольными нитями основы, которую поперек переплетали нитями утка. Простейший способ полотняного переплетения мастера дополняли различными приемами и усовершенствованиями. Ткачихи, не всегда умевшие написать свое имя, осуществляли сложнейшие расчеты нитей и их сплетений в различных техниках ткачества.

Среди видов тканья на Севере были особенно распространены пестрядь, ремизное и браное ткачество. Пестрядь – простое переплетение цветных нитей, образующих небольшие клетки и полосы. Из пестряди шили рубахи, сарафаны, делали передники, скатерти, покрывала. Ремизные ткани создавали с помощью дополнительных приспособлений на ткацком стане, которые позволяли сочетать гладкую и рельефную фактуру, усложнять структуру орнамента. Ремизная техника применялась главным образом в тканье скатертей и полотенец. Но более сложные и оригинальные орнаменты выполнялись браной техникой , дающей узор как с лицевой, так и с изнаночной стороны ткани. Бранину применяли для украшения многих предметов одежды и домашнего обихода. Сама техника обусловила геометрический характер тканых орнаментов. В них обычны мотивы ромбов, квадратов, полос, зигзагов, угольников и других простейших фигур. Но господствует среди них мотив ромба. Поставленный на сторону или углом, с отростками или мелкими ромбиками по углам, крупный или миниатюрный, целиком или поделенный на части, в сложно узорных композициях или главенствующий на конце полотенца, ромб входит в бесчисленное множество орнаментов, но никогда не бывает одинаковым.

Геометризованные формы приобретали в ткачестве и человеческие изображения, редкие в этом виде искусства. Особенно характерны они для тканей из района Великого Устюга, где составляют уникальную особенность местной бранины. На передниках, косынках, полотенцах нередко вытканы ряды человеческих фигур, женских в длинных юбках и мужских в коротких рубахах, стоящих подбоченившись, словно в хороводе. У них типичные ромбы-головы и крючья-руки. Плоскостность изображений и взаимная параллельность всех линий подчеркивают орнаментальность исполнения.

Сегодня узорное ткачество сохраняется в ряде районов Вологодской области руками старейших мастериц. В тканье половиков и лоскутном шитье находят выражение современные формы древнего геометрического орнамента.

В отличие от набойки и узорного ткачества вышивание не требовало особых приспособлений. Для него достаточно было полотна, ниток и иглы, которые имелись в каждом доме. Смысл вышивки заключался не только в самом орнаменте на полотне, но и в создании фактурного богатства его поверхности, расшитой мелкими швам-узорами. Для этого существовало множество видов швов с особыми приемами их исполнения и узорной структурой. Одни шились прямо по поверхности полотна, другие требовали предварительного продергивания его нитей и создания таким путем сквозной сетки, служившей своего рода канвой для последующего вышивания.

Таким способом «по-перевити» исполнены знаменитые вологодские подзоры – края простыней, украшавшие праздничную постель. Эти широкие до двух метров длиной полотнища расшиты удивительными многофигурными композициями. В сплошном орнаментальном ряду развертываются изображения фантастических зверей и птиц, зданий с колоннами и балюстрадами, около которых гуляют дамы в кринолинах и кавалеры в париках и камзолах по моде конца XVIII века. Поверхность каждой фигуры заполнена мелкими геометрическими узорами, создающими богатую игру вышитой фактуры. Плотный силуэт изображений противопоставлен легкому сквозному фону.

Большинство сохранившихся вышивок датируются XIX-XX веками. Но орнамент их гораздо древнее вещей, на которых он исполнен. Вышитые предметы также играли важную роль в народных обрядах и сохранили узоры разного времени. Среди узоров вологодской вышивки есть все типы орнамента : геометрические, растительные, сюжетные, изображения зверей и птиц. К числу древнейших мотивов относятся многие геометрические орнаменты и трехчастные композиции с вышитыми человеческими фигурами в центре и конями, всадниками или птицами по сторонам. Они исполнялись на концах полотенец, краях передников, подзорах и подолах рубах. Величественные и торжественные, такие композиции вышивок донесли до нас отголоски языческой мифологии древних славян. Ученые полагают, что женские фигуры, образы всадников и птиц были символами природы и подчиненных ей стихий огня, воды и воздуха. Вышивки этого круга всегда исполнены старинным двусторонним швом – одинаковым с лица и изнанки – красными нитями по льняному полотну. Их рисунок четок, изображения геометризованы и пронизаны линейным ритмом.

В разных районах Вологодской земли сложились местные разновидности шитья. Их оригинальность проявлялась в сюжетах и характере орнамента, своеобразии техники вышивки и приемах ее исполнения, размерах узоров, их цвете вообще и даже оттенках красного цвета нитей. В Великоустюжском уезде вышивали свадебные ширинки, украшенные крупным геометрическим орнаментом. Настланные белыми льняными нитями по белой сквозной сетке мотивы крючковатых крестов со сложными отростками, возможно, когда-то были символами плодородия и несли с собой пожелание счастья и благополучия.

Композиции с человеческими фигурами и птицами особенно типичны для вышивок из района Чарозера и Устюжны. Они украшали главным образом полотенца, на длинных узорных концах которых нередко вышивка сочеталась с ткаными проставками, полосами кумача, плетеным и вязаным кружевом. В вышивках этих местностей часто встречаются изображения птицы-павы с длинным хвостом и особенно женской фигуры. Расположенная в центре трехчастной сцены или повторяясь в ряду, в одних произведениях она схематична и геометризована, вместо головы – цветок-розетка, а поднятые крючья-руки оканчиваются гребнями-пальцами; в других случаях изображение более конкретно, руки на поясе, а голова подобна человеческой. Иногда такие фигуры держат в руках птиц. Если устюженская вышивка исполнялась целиком крупными стежками двустороннего шва, то в чарозерских в дополнение к нему применялась еще техника «набора» с характерными вертикалями прямых линий.

На подзоре XIX века из Сольвычегодского уезда вышиты барсы с поднятыми лапами и процветшим хвостом, чередующиеся с пышными кустами. Образ барса и торжественный строй композиции напоминают об их истоках в средневековом искусстве. Но мастерицы исполнили узор в традициях крестьянской вышивки своего района, для которой характерен шов в мелкий крестик с зернистой рельефной фактурой поверхности.

Мелкая и дробная узорчатость фигур с более строгими крестовидно-ромбическими заполнениями отличает вышивки из Тотемского уезда. Здесь часто вышивали изображения птицы с пышным павлиньим хвостом. На одном из полотенец орнамент воспроизводит сценку на крестьянском дворе, где вокруг павы расхаживают простые птички, и словно от удивления всплеснув руками стоят геометризованные человечки. В XIX – начале XX века подобный «бытовой жанр» все больше привлекал внимание народных мастеров и находил выражение даже в таких приверженных старине видах искусства как крестьянская вышивка.

Сегодня в текстильных искусствах Севера произошли существенные перемены. Они обусловлены не только новым мировоззрением и материальными условиями жизни людей, ускоренные темпы жизни почти не оставили свободного времени, необходимого для кропотливых женских рукоделий. Тем не менее, текстильные народные искусства продолжают жить. И если самое трудоемкое из них – вышивка в большей мере стала достоянием прошлого, то многие виды тканья и кружевоплетение обрели новые формы развития, диктуемые современностью.

В Областном научно-методическом центре культуры вот уже 15 лет ведется работа по изучению, сохранению, восстановлению и популяризации традиционного народного костюма Вологодской области: этнографические экспедиции в районы, освоение технологических приемов ткачества, вышивки, плетения, кроя и пошива, создание реконструкций костюмов.

В Центре регулярно проводятся семинары для работников центров традиционной народной культуры и домов ремесел, музеев и руководителей фольклорных коллективов. На семинарах специалисты получают дополнительные теоретические знания и обучаются технологиям создания костюма.

Работая с образцами старинной одежды, видя их богатство и красоту (сохранившуюся в музеях и уходящую из нашего быта), хочется воссоздать и показать ее всем. Но если костюмпоказывать только на выставке, то он останется музейным экспонатом. А можно демонстрировать костюм и культуру его ношения и в ситуации живого показа – с традиционными песнями, хороводами, обрядовыми действами. Первый показ состоялся на Международном конкурсе коллекций одежды, обуви и аксессуаров, который проходил в рамках Международной выставки-ярмарки «Российский лен – 2009» в Вологде. Коллекция традиционных костюмов Вологодской области покорила зрителей и членов жюри своей яркостью и жизнеутверждающим сочетанием цветов, строгостью и целомудренностью – и единогласно получила высшую оценку.

Коллекция традиционного костюма ОНМЦК насчитывает более 60 наименований: реконструкции костюмов конца XIX – начала XX вв., образцы, привезенные из экспедиций, детали и аксессуары, выполненные по этнографическим образцам с соблюдением старинных технологий кроя, декорирования, ручного ткачества и вышивки. Это костюмы разных районов Вологодской области; праздничные, будничные и обрядовые; мужские, женские и девичьи. Вот некоторые из них:

Женский костюм Уфтюгской традиции Нюксенского района Вологодской области (фото № 1), изготовленный нюксенскими мастерами Галиной Клыженко (Этнокультурный центр д. Пожарище) и Татьяной Протасовой (Центр традиционной народной культуры с. Нюксеница).

Костюм выполнен из ткани ручного ткачества пестрядь (или «клитцетина» – так на Уфтюге называли домотканое полотно в клетку). Рубаха-исподка состоит из «воротушки» (верхняя часть) и «стана» (нижняя). «Воротушка» украшена круглой кокеткой из крашенной в брусничный цвет льняной ткани и собрана по горловине в мелкую складку. Рукав оформлен вставкой браного ткачества, дополненной тесьмой и бахромой из цветных полушерстяных нитей, называемой в Уфтюгской традиции «махильками». Подол украшает геометрический орнамент, состоящий из ромбов и косых крестов. Такую рубаху на Уфтюге называли «красностанкой». Носили «красностанки» по праздникам, нередко подоткнув подол сарафана за пояс, тем самым открывая и выставляя напоказ затканную браным узором рубаху.

Сарафан – круглый на лямках с отрезной спинкой – также выполнен из льняной ткани домашнего ткачества пестрядь. Низ его оформлен оборкой. Передник выполнен из белого льна и оформлен широкой каймой браного ткачества, тесьмой и оборкой из цветной хлопчатобумажной ткани. Пояс изготовлен вручную из полушерстяных нитей желто-оранжевых и зеленых тонов в технике вязания крючком. Завершает костюм женский головной убор – борушка.

Женский праздничный костюм Великоустюгского района Вологодской области (фото № 2).

Особую нарядность и торжественность костюму придает рубаха, украшенная ручной вышивкой красным по белому в технике счетная гладь, и передник, расшитый по всему полю ручной вышивкой и украшенный кумачовой прошвой с цветной тамбурной вышивкой. По местам расположения орнамента мы видим, какие части тела человека оберегались особенно тщательно – это шея, грудь, руки и ноги. Подол женской рубахи также украшался вышивкой, несмотря на то, что был скрыт под сарафаном. Праздничный крестьянский костюм очень яркий, обилие красного цвета наполняет душу ощущением радости, полноты жизни.

Головной убор, расшитый золотной вышивкой (фото № 3).

Особенность женских костюмов – головной убор, который является основным отличием замужней женщины от девушки. На Вологодчине женский головной убор представлял собой шапочку, которая в разных районах области имела свои местные названия: борушка, повойник, кокошник, сорока. Под шапочку женщина тщательно убирала волосы – это связано с древними поверьями о магической силе женских волос. Поверх шапочки надевался платок таким образом, чтобы видно было только ее очелье (налобная часть, богато украшенная золотной вышивкой).

Мужские костюмы (фото № 4, 5).

На территории Вологодской области мужской костюм не имел значительных различий. Составными элементами традиционного мужского костюма являлись рубаха, порты, пояс, обувь.

Мужские рубахи-косоворотки шились длинными (иногда до колен) и туникообразными. На пошив будничных рубах использовали пестрядь, суровый холст, синюю и красную крашенину. Для праздничных косовороток бралась более тонкая льняная ткань или покупной ситец, сатин, атлас. Рубахи молодых мужчин украшались вышитыми цветочными и растительными узорами, располагавшимися по вороту и на груди, по низу рукавов и подолу. Такие рубахи назывались «вышитухами» и по богатству вышивки часто не уступали женским.

На пограничье Уфтюги и Кокшеньги бытовала любопытная традиция – украшать сапоги молодых женатых мужчин подвертками – орнаментированными концами полотенца, которое дарила мужчине невеста. Полотенце разрывали на равные части, наворачивали на ноги по типу портянок, а нарядные, богато украшенные вышивкой концы выпускали наружу.

Ольга Оленева, Областной научно-методический центр культуры

Плюсануть

А. В. БЫКОВ

НАРОДНЫЙ КОСТЮМ ВОЛОГОДСКОЙ ОБЛАСТИ

КОСТЮМ КАДНИКОВСКОГО УЕЗДА
ВОЛОГОДСКОЙ ГУБЕРНИИ
XIX- НАЧАЛА XX вв.

Вологда
Издательство «Газета» 1990

ВВЕДЕНИЕ

«По одежке встречают...» Это изречение знает каждый. Но всем ли известно, что в старину, когда родилась эта поговорка, смысл ее был значительно глубже современного. Еще сто лет назад в деревнях по одежде узнавали, откуда человек родом, легко отличали девицу-невесту от «мужней» жены, глазея на пришлых, догадывались об их занятиях. Сведения, полученные при осмотре костюма, сравнивали с бытующими в округе представлениями о таком человеке - сразу складывалось первое мнение. Вот и получалось, что встречают «по одежке».

Этнографы давно доказали, что одежда кроме своего главного назначения - предохранять человека от воздействия природной среды - имеет много других разнообразных функций. Среди них различают половозрастные, профессиональные, обрядовые функции. Чем дальше в глубь столетий смотрит исследователь, тем отчетливей видна прямая связь костюма с традициями народа, его верованиями, представлениями о добре и зле, окружающем маленьком мире и огромной Вселенной. Отсюда следует, что одежда - один из важнейших разделов народной культуры.

Народный костюм является информативным историческим источником. Изучение элементов одежды, орнаментов дает сведения о происхождении народа, его культурных связях, исторических судьбах.

На развитие народной одежды влияли изменения быта, социальной структуры общества, контакты с другими этническими группами. В погоне за модой постепенно исчезает самобытность национального костюма. Уходит из жизни часть названных выше функций одежды.

(«Что имеем не храним...»)

Вместе с ними оказался на грани исчезновения целый пласт отечественной культуры. Усилиями специалистов удалось собрать часть сведений из огромного моря забытых народных традиций. В массе своей они остаются достоянием лишь узкого круга профессионалов.

(«... потерявши, плачем!»).

Цель нашей работы - рассказать об одежде одного из уездов бывшей Вологодской губернии - Кадниковского. На этой территории располагаются сейчас несколько районов Вологодской области: Сокольский, Усть-Кубинский, Харовский, Сямженский, Вожегодский.

Сведения о традиционной одежде необходимо использовать при изготовлении костюмов для фольклорных коллективов. Соответствие костюма песенному образу является непременным условием деятельности народных ансамблей. Сплошь и рядом фольклорные коллективы выступают в вульгарно стилизованной под традиционную одежду: рубахах и сарафанах, украшенных аляповатыми цветами, не имеющих ничего общего ни по крою, ни по орнаментике с подлинными народными образцами. В ряде фольклорных коллективов начисто игнорированы местные особенности костюма, произвольно утрачены несколько элементов (головные уборы, пояса и т. д.).

Надуманные картонные кокошники, приталенные, с грубой аппликацией сарафаны «в пол», казарменное однообразие этого псевдорусского направления - один из элементов стиля «кич» - «народного» варианта современной массовой культуры.

Пренебрежение к традициям национального костюма отрицательно влияет на общее восприятие репертуара, уничтожает индивидуальность коллектива и как общее следствие не только не пробуждает интереса к фольклору, но часто отталкивает, особенно молодое поколение, от народного песенного и игрового творчества, наряженного лихими модельерами, вопреки его воле, в шутовские одежды «стилизованного народного костюма».

Одна из причин «вируса стилизации» - отсутствие систематических знаний о подлинном народном костюме у руководителей народных ансамблей. Методическая задача настоящей работы - рассказать о традициях русской одежды Вологодского региона, о том, какое значение придавали наши предки обрядовым элементам костюма, показать половозрастные особенности одежды. Последнее имеет немаловажное значение, ибо подбор репертуара так же как и костюма в идеале должен осуществляться в соответствии с возрастом участников фольклорного коллектива.

ИЗ ИСТОРИИ РУССКОГО НАРОДНОГО КОСТЮМА

Древнерусская одежда

Основой традиционной народной одежды, дошедшей до нас в образцах XVII-XIX вв., послужил древнерусский костюм. По-видимому, он имел единый для восточных славян вид, различаясь лишь частными деталями.

Предметы одежды шили из домотканой материи. В Древней Руси основным видом были льняные ткани. Из грубой холстины делали повседневную одежду, тонкое полотно шло на праздничные сорочки. Льняные ткани изготавливались на специальном станке - кроснах. Ткацкие станы с аналогичным названием, до сих пор бытующие в деревнях, имеют конструкцию подобную древним кроснам. Ткачество было чисто женским занятием. Ткать начинали осенью, после уборки урожая и заканчивали весной в канун посевных работ. Кроме белой материи производили ткань из крашенных нитей - цветное полотно в клетку - пестрядь. Наиболее трудоемким видом было браное - орнаментальное ткачество. С помощью специального приспособления бёрда выбирался цветной ниткой по белому фону сложный геометрический орнамент. Ученые доказали, что кроме чисто эстетических функций браные узоры носили характер ритуальных символов. Шерстяная и полушерстяная материя шла для изготовления верхней одежды. Здесь также был популярен узор в клетку. Кроме домотканой материи одежду, главным образом зимнюю, шили из овчины. В лесных районах широко использовались меха.

Основу древнерусского костюма составляла рубаха - сорочка туникообразного покроя. Она кроилась из одного куска материи, перегнутого пополам. У рубах были узкие прямые рукава, вырез ворота круглый, иногда четырехугольный. На груди небольшой разрез - прямой или косой, по левой или правой стороне (отсюда более позднее название - косоворотка).Мужскую рубаху шили длиной до колен, носили навыпуск, подпоясывали ремешком или тканым поясом.

Женские рубахи были в рост, «до полу», иногда несколько короче. Длинные рукава собирали в складки у запястья, закрепляя обручами-браслетами. В распущенном виде рукава почти достигали земли. Правда, распускать их могли только в особых случаях, например, во время языческих русалий. Известная поговорка «делать что-то спустя рукава» не столько осуждает плохую работу, сколько говорит о невозможности в таком положении заниматься обычным трудом. Зато в сказке о Царевне-лягушке главная героиня отлично пляшет «спустя рукава», да еще использует их для колдовских действий. «Махнула левым рукавом - стало озеро, махнула правым - поплыли по озеру белые лебеди.» Женские рубахи носили с поясом, но в отличие от мужских пояс, по-видимому, был только тканым, без кожаных и металлических деталей. Подол, рукава и ворот рубах обильно украшались вышивкой и тканым орнаментом, имевшим особое смысловое значение. Вспомним знаменитый плач Ярославны из «Слова о полку Игореве»: «Полечу зегзицею по Дунаеви, омочю бе бряню рукав вь Каялъ ръцъ» - «Полечю чайкою по Дунаю, омочу браный (а не бобровый, как это считалось долгое время) рукав в Каяле реке». Далее Ярославна желает утереть князю кровавые раны. Здесь не просто действия - это, по-видимому, древний языческий обряд. Тканые узоры - «бе брянъ» рукав имели волшебное свойство заживлять раны. Исследователи давно признали плач Ярославны языческим действом, и эпизод с тканым рукавом, исцеляющим от ран, лишнее тому подтверждение.

Мужская нательная одежда дополнялась портами. Они были не широкими, в длину ниже колен. Порты всегда носили заправленными в сапоги или онучи - длинные узкие полосы материи, которые накручивали на ноги по щиколотку. Широко были распространены лапти, поршни - кожаная обувь без подошвы и каблука. Горожане в основном носили сапоги, сельские жители - плетеную обувь.

Чисто женской была набедренная одежда. Она представляла собой несшитый кусок ткани, который носили на шнуре вокруг пояса. Края расходились спереди таким образом, чтобы был виден изукрашенный подол рубахи. В XVI в. подобный тип получил название понёва. Для изготовления набедренной одежды в XVI- XIX в. использовались полушерстяные ткани, как правило в клетку, хотя наиболее архаический тип орнаментики понев иной - это сплошной ковер сложнейших геометрических орнаментов.
Завершал костюм головной убор. У мужского населения в ходу были меховые и валяные шапки. В холодное время носили шапки и колпаки с меховой опушкой. Они известны еще со скифских времен (VII-III вв. до н. э.). Покрой был настолько любим населением, что и в начале XX столетия в крестьянской среде бытовали такие головные уборы.
Девушки носили венчики - узкие полоски металла или дорогой материи, скрепленные на затылке. Они поддерживали волосы, распущенные по плечам или заплетенные в косу.

Женский головной убор отличался большим разнообразием, что связано, по-видимому, с родоплеменными различиями догосударственной эпохи. Основное его назначение - закрывать волосы замужней женщины. Бытовавшие с дохристианских времен представление о том, что «простоволосая» баба может «порчу напустить» оставалось популярным вплоть до XIX в. Поэтому замужней женщине вводилось в обязанность иметь волосы закрытыми. Ворожба на волосах была в ходу в самые различные времена. Например, в 1686 г. в Вологде рассматривалось дело о «порче девки Марьицы», которая «начала тосковать головною и сердечною болезнью». В числе условий «порчи» упоминается «дочеришки Марьицы волосьё» и прядь волос ее матери, которые срезали и держали у себя злоумышленники. В итоге девка Марьица действительно заболела - (испортилась») (Десятый Выпуск описания свитков, хранящихся в Вологодском епархиальном древнехранилище.-Вологда, 1909.-с.115.).
Охранительный для окружающих символ - женский головной убор состоял из двух частей: шапочки (повойника, кики, кокошника и т. д.) и убруса - полотенца, надеваемого поверх таким образом, чтобы видно было только очелье (налобная часть, богато украшенная вышивкой или драгоценными камнями) закрывающего голову, спускавшегося на плечи и грудь. В крестьянских погребениях X-XI вв., обнаруженных на территории Вологодской области, найдены фрагменты головных уборов, принадлежностью которых были расшитые бляшками кокошники и убрусы, концы которых оттягивались книзу специальными грузиками.

Дополняли костюм многочисленные украшения: височные кольца, колты, ожерелья из сердолика, горного хрусталя, стеклянные бусы, браслеты, перстни, изделия из благородных металлов с причудливым орнаментом.

Таким образом, древнерусский костюм был не просто набором одежды, а важнейшей составной частью славянской культурной традиции, сохранившей верность языческой атрибутике и после принятия «иноземного» христианства.

Народный костюм в XIV-XVIII вв

На протяжении XIV-XVII столетий традиционный костюм продолжал занимать ведущее место в одежде населения Московского государства. Рубахи одинакового покроя носили царь и деревенский мужик. Сложные головные уборы были принадлежностью гардероба боярынь и жен ремесленников. Разница заключалась в материале.
Богатство отделки костюма, употребление дорогих тканей служило мерилом знатности. Правда, уже в XVI в. иные представители купечества позволяли женам щеголять в нарядах не хуже боярского. По свидетельству англичанина Флетчера «Знатные женщины перестали унизывать шапки жемчугом, так как жены дьяков и купцов им подражают».
Появление «одетым не по чину» считалось пороком. Иван Грозный в свое время затаил злобу на одного из бояр Шуйских, который имел неосторожность явиться однажды ко двору в недостаточно богатой шубе, чем оскорбил великого князя.
Строгая регламентация в ношении одежды основывалась, по-видимому, не только на этических нормах того времени, но уходила корнями в дохристианскую старину. Широко известен случай, когда Иван грозный «зашиб» свою беременную невестку лишь за то, что она попалась ему на глаза в одной простой рубашке. Мнительный царь испугался «порчи», которую могла напустить женщина «на сносях». История закончилась гибелью малыша и старшего сына Грозного царя, который позволил себе дерзость заступиться за жену. Достаточно доказательный пример, как «по одежке встречают».
Для XIV-XVII вв. характерно растущее разнообразие деталей костюма. Одна только верхняя мужская одежда насчитывает около десятка видов. К сожалению, сведения о костюме, содержащиеся в письменных источниках, не всегда могут дать представление о назначении, покрое и других качествах названной одежды. Подлинные же образцы дошли до нас в виде редчайшего исключения.

Растущие торговые связи с другими государствами способствовали появлению на русском рынке иностранных материй. В документах упоминаются до 30 сортов сукна, более 20 видов шелковых тканей. Названия одних были непонятны уже в XIX в. (лундыш, сарапат, настрафиль), другие дожили и до наших дней (атлас, бязь, кумач). Покупные ткани были привилегией состоятельных людей, хотя праздничная одежда, особенно верхняя из иноземных тканей, упоминается иногда и в крестьянском имуществе.
Названия отдельных видов ткани со временем перешли на другие понятия. Известная в XVII в. шерстяная материя зуфь, возможно, дала начало диалектному слову «изуфренно», употребляемому до сих пор в Усть-Кубинском районе Вологодской области. Данное понятие является синонимом слов «замысловато», «великолепно», «роскошно», что как нельзя лучше соответствует характеру этой восточной ткани.
С иностранными материями на рынке конкурировали русские, не только холщовые, но суконные и шелковые.

Интересны обозначения расцветки ткани. В эпоху Московской Руси еще не знали латинизированных названий типа «оранжевый», «фиолетовый», «бордовый». В ходу были сочные эпитеты, обозначающие цвет: «однорядка лазорева», «кафтан вишневой», «телогрея чревчатая» и т. д. Нательной одеждой продолжали оставаться полотняные рубахи - сорочки. Как и в более раннее время, они были богато орнаментированы вышивкой и ткаными узорами. У мужчин сорочка дополнялась портами.
Женский костюм претерпел в XVI-XVII вв. некоторые изменения. Прежде всего это коснулось верхней одежды. Древняя «понёва» заменяется в ряде мест другим типом одежды - сарафаном.

Термин сарафанец известен с XIV в. Первоначально это была мужская долгая распашная одежда. В XVII в. название переходит в женский костюм. Одно время сходная по покрою одежда именовалась ферязью, саяном, шубкой, сарафаном, но во второй половине XVII в. последнее название становится более распространенным. Сарафаны шили из цветной материи, украшали галуном, золотным кружевом, дорогими серебряными пуговицами со сканью и зернью. Основной тип сарафана XVI-XVII вв.- глухой косоклинный. Это о нем пелось в известной песне:

«Бабы делят сарафан,
Кому клин, кому стан,
Кому пуговицы литые…»

Сначала сарафан был преимущественно городской одеждой, но в дальнейшем широко распространился и в сельской местности, главным образом на севере Московского государства. Жительницы южных окраин страны сохранили древний тип поясной одежды - понёву.

В источниках конца XVII в. упоминается юбка. Этнографы считают, что она была повседневной одеждой, шитой из дешевых набивных тканей. Некоторые юбки могли иметь проймы, что типологически сближало их с поздними разновидностями сарафана.
Частым атрибутом женской одежды была душегрея - короткая распашная кофта без рукавов, имеющая сзади множество сборок, придающих фигуре пышность, иногда чрезмерную.
Верхняя мужская одежда называлась кафтан. В разные периоды длина его то убывала, поднимаясь выше колен, то становилась непомерно большой, опускаясь до лодыжек. Кафтан представлял из себя распашную одежду, застегивающуюся с помощью петель на 8-12 пуговиц. Популярность кафтана была так велика, что одних только типов существовало несколько: русский, польский, венгерский и т. д. Кафтан мы находим в имуществе самых различных категорий населения. В XVI в. существовали специалисты по изготовлению одежды - кафтанники, тип кафтана сохранился до середины XIX в.
В нашу задачу не входит описание всех видов одежды XIV- XVII вв., мы упомянули лишь важнейшие, употреблявшиеся и в более поздние времена. Подробное описание различных деталей костюма тех времен содержится в специальной литературе.

Головные уборы до начала XVIII в. оставались обязательными элементами костюма всех слоев населения. Женские головные уборы имели сакральное (священное) значение. Это обусловило устойчивость самых древних типов вплоть до конца XIX в.
«В некоторых захолустьях, - писал историк П. Савваитов,- еще можно увидеть не только у крестьянок, но даже у горожанок головной убор, похожий на бурак или кузовок, иногда с рогами, сделанными из лубка или подклеенного холста, обтянутый позументом или тканью яркого цвета и украшенный различными вышивками и бисером, а у богатых баб - даже жемчугом и дорогими камнями» (Цит. по кн.: Древняя одежда народов Восточной Европы.- М.: Наука.-1986.). Некоторым головным уборам, бытовавшим в прошлом веке, было по сто и более лет. Они как бы несли в себе отголоски древних традиций, почти утраченную в XIX в. символику орнамента, потому бережно хранились, передавались из поколения в поколение. Не лишним будет отметить, что цена иных жемчужных кокошников значительно превышала годовой доход крестьянской семьи.
Своеобразным дополнением к роскошному головному убору служили украшения. «Без серег серебряных или другого металла и без креста на шее вы не увидите женщины ни замужней, ни девицы»,- писал в конце XVI в. англичанин Флетчер. Уже в XIV в. исчезли из обихода височные кольца, ритуальные бусы, подвески - их сменили христианские символы - крестики. Однако, если приглядеться к женским украшениям XVI-XVII вв., мы снова обнаружим устойчивую связь с вековыми традициями.

В 1966 году в д. Шунема Вельского района Архангельской области нашли клад начала XVII в. Вместе с монетами в находке был целый набор: перстни-печатки с изображением хвостатого существа, изящные сканые подвески, крестики, скромные заколки для волос в виде уточки. Представим себе эти украшения в наборе. Крест на шее, перстни на руках, а заколки в виде языческой уточки выше, они у самого чела, вместе с таким же языческим головным убором. Двоеверие, характерное для первых веков христианства, продолжало существовать и в XVI-XVII столетиях, и вряд ли мы сможем сейчас сказать, какая религия была важнее в повседневной жизни человека времен Московской Руси.
Западные новшества, активно внедрявшиеся в Российскую действительность при Петре I, коснулись и костюма. В 1700 г. царь издал указ о том, чтобы мужское население «в Москве и городех» носило одежду на манер венгерской, близкую по покрою к старинным русским костюмам. Несколько позднее пришло повеление носить платье немецкое и французское. Указы не распространялись на духовных лиц, извозчиков и крестьян. Женщинам также вводилось в обязанность носить европейское платье. Дело дошло до запрета: русскую одежду «мастеровым не делать и в рядах не продавать».
В начале XVIII в. образовалась грань, разделившая русское общество по виду и способу ношения одежды Традиционный костюм сохранился только в среде крестьянства, духовенства, отчасти купечества. Дворянская одежда надолго утратила национальные черты. Некоторое возвращение к ним произошло только в конце XIX в. Наряды того времени, шитые в традициях Московской Руси, носят в значительной степени декоративный характер (так называемый псевдорусский стиль).
Подавляющее большинство населения Российской империи в XVIII-XIX вв. сохранило верность традиционным нарядам. Встречающееся в литературе мнение о том, что понятие «мода» пришло в русское общество в XVIII в., представляется нам достаточно спорным. Рассматривая народный костюм в развитии, мы видим частые изменения в деталях и аксессуарах (комплекты одежды, покрой, украшения и т. д.). Общим остается древняя основа - рубаха и связанные с ней формы верхней одежды.
Для ранних эпох воссоздание региональных особенностей костюма затруднено отсутствием конкретных сохранившихся предметов и скупостью сведений письменных источников. Положение меняется относительно костюма конца XVIII-XIX вв. Коллекции одежды в музейных собраниях, этнографические работы, визуальные описания помогают вычленить особенности одежды отдельных регионов страны.
Эту работу начали этнографы еще в середине XIX столетия. К сожалению, в современной литературе материалы конкретных, достаточно малых регионов исследованы явно недостаточно. Не является исключением и территория Вологодской области, традиционная одежда жителей которой рассматривается, как правило, в целом, в пределах обширных границ Европейского севера России. Мы пытаемся проследить особенности костюма жителей юго-западной части бывшей Вологодской губернии - Кадниковского уезда.

КАДНИКОВСКИЙ КОСТЮМ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ
XIX- НАЧАЛА XX вв.

Источники

Описание народной одежды Кадниковского уезда Вологодской губернии впервые появляются в работах этнографов-любителей XIX в. В местной периодической печати Вологодских губернских и епархиальных ведомостях в 60-80-е годы XIX столетия было опубликовано несколько статей, посвященных описанию быта и нравов жителей Вологодского и Кадниковского уездов. Эти работы не претендуют на какой-либо научный анализ. Цель авторов - показать тот или иной обряд, промыслы, занятия и т. д. в его современном состоянии. Характеризуя свадебные обряды Васьяновской волости Кадниковского уезда, В. Кичин обращает внимание на одежду жениха и невесты. Описывая северную часть уезда - Троичину, А. А. Шустиков приводит данные о свадебных обычаях дарить предметы одежды жениху и его родне. Говоря об овцеводстве, замечает, какие детали костюма изготавливают из шерсти. При всей ценности эти сведения носят фрагментарный характер, не создавая цельной картины по интересующему нас вопросу.

Первая обобщающая этнографическая работа появилась в 1890 году. Труд Н. А. Иваницкого называется «Материалы по этнографии Вологодской губернии», но по заявлению самого автора «сведения относятся главным образом к уездам Кадниковскому и Вологодскому». Н. А. Иваницкий, известный ботаник и этнограф, много путешествовал по Вологодской губернии, некоторое время жил в Кадникове, поэтому знал народный быт, как говорится, не только по литературе.

Политические воззрения Иваницкого, относившегося достаточно отрицательно к существовавшим порядкам, нашли отражение в работах исследователя. Он много и публицистически остро пишет о крестьянской бедности. Вот один из его примеров: «Жители Рабанги (граница Вологодского и Кадниковского уездов) роста большей частью среднего, смуглы лицом и телом, крепкого сложения, как мужчины, так и женщины. Те и другие некрасивы собой, в особенности же последние, сложены как-то неловко, нестатны собой и самый вид у них суровый и голос грубый. Живут рабанцы неряшливо и грязно, едят плохо и одеваются ненарядно». «Все это справедливо относится ко всем деревням Вологодского, Грязовецкого, Кадниковского и отчасти Тотемского уездов без исключения»,- делает вывод Н. А. Иваницкий.

Казалось бы после описания «плюгавых мужиченков-лапотников», «чахлых баб» и «дохлых» ребятишек можно поставить точку, но далее всем содержанием книги Иваницкий как бы опровергает свои изначальные выводы. Перед читателем встают картины быта народа с богатейшей культурной традицией. Нищета и убогость, описанные в начале книги как характерные черты быта, оказываются продуктами обстоятельств, в том числе и вековой крепостной зависимости. Они характеризуют лишь отдельные, зачастую внешние стороны быта. Именно это объективно и показал Иваницкий.
В книге содержатся данные о крестьянском костюме. К сожалению, не всегда дается название уезда, что несколько снижает ценность сведений. Это первые опубликованные материалы, позволяющие представить крестьянский костюм в целом, как мужской, так и женский, применительно к юго-западным уездам губернии.

Работа Иваницкого являлась одним из самых значительных исследований, посвященных описанию быта жителей Вологодской губернии. В ряде положений она сохраняет значение и до сегодняшнего дня.

Среди этнографических публикаций начала XX в., затрагивающих нашу тему, одно из ведущих мест принадлежит работе Д. К. Зеленина: «Описание рукописей ученого архива Русского географического общества» (Пг., 1914.). Им обработаны ответы на Программу по этнографии, распространявшуюся Географическим обществом в середине XIX в. Ответы на эту «Программу», присланные с мест, по выражению Зеленина, «имели самые утешительные последствия, даже превзошли ожидания». В первом выпуске описания рукописей приводятся сведения о 80 работах этнографического характера по Вологодской губернии, хранившихся в архиве Географического общества. Значительная часть материалов посвящена Кадниковскому уезду. Это работы Е. Кичина, А. Шустикова, П. Шайтанова и др. Наибольшую ценность для нашей темы представляет заметка священника Замошской Покровской церкви Николая Попова, датированная 1856 г., «О наряде женского пола, живущего в Кадниковском уезде». Д. К. Зеленин дословно перепечатал это небольшое по объему изложение, отметив существующую в литературе «скудость печатных известий об одежде северно-великорусских губерний».
Ряд материалов по нашей теме отложился в другом хранилище рукописей - научном архиве Вологодского общества изучения Северного края (1909-1935). Сведения о них содержатся в описании архива, выполненном в 1926 году профессором А. А. Веселовским.
Современные этнографы практически не касались в своих работах народной одежды Кадниковского уезда. Отдельные факты можно найти в трудах Г. С. Масловой, Т. А. Бернштам, иллюстрировавших свои выводы материалами Кадниковского уезда.
Для рассмотрения вопросов общего характера нами привлекались некоторые обобщающие работы по восточно-славянской этнографии: атлас «Русские» и коллективная монография «Этнография восточных славян». В 1988 году в Вологодском государственном педагогическом институте была защищена дипломная работа студентки исторического факультета И. Козловой о Кадниковском плетеном кружеве, в которой в числе прочих вопросов рассматривается значение плетеного мерного кружева в структуре женского костюма Кадниковского уезда.

Сведения, связанные с семантикой (смысловым значением) орнаментов, взяты нами из работ А. К. Амброза, Б. А. Рыбакова, С. В. Жарниковой.

Материальными источниками для написания этой работы послужили коллекции народной одежды Кадниковского уезда из собрания Вологодского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника (ВГИАХМЗ), Сокольского, Кадниковского, Харовского общественных исторических музеев, нескольких школьных музеев Усть-Кубинского района.

В 1986-1988 гг. в ходе историко-бытовых экспедиций в Заозерье-Кубенское (юго-западная часть уезда) был собран ряд сведений о народном костюме XIX- начале XX вв. Перечисленные источники и литература дают возможность не только описать разные типы одежды жителей уезда, но рассмотреть ряд вопросов, связанных обрядовыми функциями костюма.

Материал

Главным сырьем для изготовления крестьянской одежды служил лен. Несмотря на возможность покупки фабричного материала, изготовлением домотканого полотна продолжали заниматься повсеместно. В XIX, да и в начале XX в. материал домашней работы - непременная часть имущества не только беднейшего крестьянства. Он имелся и в домах зажиточных крестьян, широко использовался для изготовления полотенец, будничной одежды и нижнего белья. Причины этого не в дороговизне покупных материй, хотя последнее могло играть какую-то роль, а в рационалистическом складе сознания крестьянина, полагавшего, что тратить деньги на покупку тканей для домашних нужд «про домовой расход» неразумно, потому что «дома никто не видит, так можно и попроще одеться». Домотканая материя в понимании главы дома была «дармовой», т. к. изготовлялась из своего сырья женской частью семьи в промежутках между выполнением другой домашней работы.

Наиболее простым видом ручного ткачества были полотна и холсты. После изготовления на горизонтальном ткацком стане их «белили»- расстилали на снегу, мочили в весенней воде или под росами. («Белить - бель» - это, по-видимому, один из древнейших обычаев, связанных с культом ткачества.) Изготовление «новины», отождествлялось с сотворением мира, где льняная нить была ничем иным как нитью жизни. Не случайно, даже в XIX столетии в Вологодской губернии ткались полотна «по обету», в знак избавления от опасности или стихийного бедствия.
На холщовых полотенцах подавался хлеб-соль, ими украшались «красные углы» с иконами. В отцовскую полотняную рубаху заворачивали новорожденного младенца, причем стирать последнюю не полагалось: «Тогда смоется отцовская любовь»,- считали на севере Кадниковского уезда в Троичине.
Льняную нить часто красили. Наиболее распространенными были красный и синий цвета. Затем шли коричневый, зеленый, оранжевый и др. Крашеная нить служила для изготовления другой разновидности холста - пестряди. Рассмотрение образцов пестрядиной одежды из коллекции ВГИАХМЗ не выявило какого-либо преобладания одного из двух видов пестряди в клетку или полоску. Тот и другой широко применялись для изготовления повседневной одежды, а в бедных семьях - воскресной и праздничной.
В некоторых случаях вместо пестряди применялись крашенная особым способом ткань - набойка. Н. Попов видел в употреблении в Кадниковском уезде в середине XIX в. «холстинный сарафан, окрашенный синею краскою с белыми или разной краски узорами».
Судя по сохранившимся образцам из коллекции ВГИАХМЗ набивные ткани к концу века были значительно потеснены пестрядью. Достаточно редко для изготовления одежды используется ремизное (узорное) полотно. Ремизным способом ткали в основном скатерти.
Непременным атрибутом одежды Кадниковского уезда были проставки браного (орнаментального) ткачества и мерного льняного кружева. В отличие от других регионов Вологодской губернии, где кружево (в подавляющем большинстве узенькое кружево - край) использовалось лишь как деталь декоративной отделки, Кадниковское мерное выполняло в структуре костюма более важные функции, соперничая даже с браными строчами.
Парное или «русское» кружево, выплетавшееся в деревнях уезда, имело одну существенную особенность. Работа кружевниц не была ориентирована на рынок. Кружево в массе своей выплеталось «про себя». Отсюда художественное своеобразие композиции, не зависящее от капризов городской моды, высочайшее качество изделий. Узоры (геометрические, антропоморфные и зооморфные и др.) имеют бесчисленное количество вариантов нескольких вполне определенных орнаментальных мотивов. Это дает основание говорить о сохранении семантического (смыслового) значения узоров. Подробнее этот вопрос мы рассмотрим ниже.

Из 49 волостей уезда в 1910 году кружева выплетали в 41 волости. По данным земской статистики наибольшее количество кружевниц насчитывалось в Корневской (49% женского населения), Заднесельской (45,5%), Старосельской (45%), Кокошиловской (40%), Томашской (39%) волостях.

Изготовление мерного кружева технически более трудоемкий процесс, чем выплетение сцепного. Для Кадниковского кружева характерны сложные многопарные композиции, достигающие в ширину 14-15 см. Для выплетения такого узора необходимо было 50-60 пар коклюшек. Графическая четкость композиции достигалась благодаря толстой скани, образующей силуэт мотива, в сочетании с крупной фоновой решеткой. На многих образцах мы видим цветную скань, выполненную гарусной нитью.

Мерные кружевные проставки в комплекте с прошвами браного ткачества украшали подолы рубах, передники. Узкое кружево для отделки получило распространение в Кадниковском уезде в 10-20 годы нашего столетия.

Кроме льняной нити для изготовления одежды использовалась шерсть. «Шерсть идет только для себя, на сарафаны и юбки женщинам»,- писал в конце прошлого века исследователь Троичины А. А. Шустиков. Шерстяные сарафаны «из разноцветных полос: красной, зеленой, голубой, желтой, черной и белой» - были в имуществе практически каждой жительницы уезда. Это подтверждает и значительная коллекция полосатых дольников, хранящаяся в Вологодском музее.

Кроме домотканой материи одежда шилась из покупных тканей: Материал, за который «деньги плачены», шел, главным образом, на выходные и праздничные костюмы.
Н. Попов в середине XIX в. отметил пристрастие жительниц уезда к ситцу, коленкору, другим хлопчатобумажным тканям, шелковым и парчовым отрезам, изящной кисее. Изделия из этих материй носились, правда, по большим праздникам. В Васьяновской волости штофный (шелковый) сарафан надевала невеста. В Троичине на свадьбу жениху и его ближним родственникам невеста дарила кумачовые ситцевые и полотняные рубахи. Одним из любимых мужских цветов был голубой:

«Ты напой меня колодезной водой,
Я пришел к тебе в рубашке голубой,
- Голубая не подыгрывай,
Не люба, так не заигрывай,
Голубая вся отделана каймой,
В посиденки играй, миленький со мной.»

Или еще:

«… девица молодца оборола,
Пуховую шляпоньку с кудрей сбила,
Русые кудречки растрепала,
Она, она синь кафтан разорвала...»

(Иваницкий Н. А Материалы…, с. 65, Приложение, № 4.)
В конце XIX- начале XX вв. для изготовления одежды широко использовался бакис (батист) преимущественно красного цвета. Характеризуя цветовую гамму народного костюма, этнограф Иваницкий в конце прошлого столетия писал: «Народ отдает предпочтение ярким цветам, но нельзя сказать, чтобы из этих ярких какому-нибудь отдавалось особое преимущество. Пожалуй, алый цвет является преобладающим в костюмах девушек: парни и мужики надевают охотно красные кумачовые рубахи, парни шьют себе иногда и штаны из красного и желтого кумача.
Если баба наденет алый сарафан, зеленый передник, розовую кофту и желтый платок на голову, то на нее засматриваются как на женщину,- одетую с шиком».
Современному человеку, предпочитающему спокойные цвета, такой костюм покажется излишне пестрым. Однако привязанность к сочным краскам - это не прихоть или безвкусица. Цвет в костюме имел символическое значение, уходящее корнями в мировоззрение дохристианской Руси.

Женская одежда

Рубаха. Основу женского костюма в уезде в конце XIX- начале XX вв. по-прежнему составляла рубаха. Ее верхняя часть получила название воротушка. Н. Попов указывал на существование двух типов: воротушек с глухим высоко обтягивающим шею воротом-остёпкой и открытых, «много не закрывающих грудь». Рукава воротушек были широкие, «с оборками до локтей». В коллекции ВГИАХМЗ хранится еще один вид рубахи, воротушка которой имеет небольшой отложной воротник, рукава длинные с манжетами, называвшиеся, по данным Иваницкого зарукавьем.

По-видимому, в середине XIX века этот покрой был уже не модным. Н. Попов упоминает «рубашки синия, толстая с косыми длинными рукавами» среди одежды пожилых женщин и старух.

Воротушки шили из полотна, розового ситца, красного «бакиса», в праздники носили рубахи с воротушкой «тонкой узорной холстины» (ремизного ткачества) или белого коленкора. У повседневных рубах на воротушку шла пестрядь, белый или крашеный холст.
Остёпок рубахи украшался вышивкой. Вышитыми были и полоски ткани на разрезе ворота - берьки.

Вышивка в Кадниковском костюме занимает незначительное место. В большинстве своем узоры «выбирались по строкам» - отсюда местное название изделий браного ткачества «строчи». Вероятно, они украшали воротушки и в более ранние времена. В середине XIX века тканые с красной браной строчкой орнаменты бытовали на рубахах пожилых женщин. Во второй половине столетия браные проставки на воротушках заменяются вышитыми с цветочным орнаментом. Причина, вероятно, кроется в моде на новые узоры, пришедшей из города.

К воротушке на талии или несколько выше пришивался стан (становина, подстава) - прямой отрез домотканого холста. Про рубашку с таким станом говорили пачесная, изгребная. Стан рубахи был всегда белым. Известна единственная кадниковская рубаха, на стане которой вышиты фигуры коней. По-видимому, она принадлежит к более раннему времени, возможно имела ритуальный характер, одевалась, например, в первый день сева или жатвы.

Стан из домотканой материи украшали внизу прошвами браного ткачества с атласными лентами или полосами мерного кружева. Этнограф Иваницкий приводит два названия - подпольница - расшитый нитками край рубахи и наподольница - пришитая к стану цветная лента, мерное кружево или «строчи». Наиболее распространены в Кадниковском уезде были наподольницы. Они состояли из нескольких чередующихся тканых полос или покупных лент. Последние, кстати говоря, встречаются редко, т. к. тканая наподольница была предметом престижа

Узоры из цветных продольных полос характерны для центральных волостей уезда (Харовский район). Композиция из трех полос, выполненная, как правило, красной, синей и белой ниткой, была распространена на территории современных Усть-Кубинского и Сокольского районов. Верхняя полоса шириною 7-10 см несла в себе достаточно сложный геометрический орнамент, она «выбиралась» красной ниткой по белому или синему фону. Затем следовала более широкая полоса с крупным орнаментом, вытканным преимущественно белой ниткой. Наподольница завершалась третьей полоской, повторяющей первую.

Другой вид наподольниц представлял из себя сочетание браных полос с мерным кружевом. В трехчастной композиции кружевная проставка была, как правило, средней. В некоторых случаях к нижней части наподольницы пришивалась еще одна кружевная полоска - кружево-край (от 2 до 7 см. шириной). Наподольницы носились с праздничными и выходными рубахами. Длина рубахи во многом зависела от количества проставок, достигавших в некоторых случаях 5-7 штук.

Н. Попов так описывает праздничную женскую рубаху: «В праздники рубашка тонкой узорной холстины или белого коленкора с глухим воротом до ушей остепка, рукава широкие с борами до локтей, шьется до колена, от коего до самого низу пришиваются кружева и между ними ленты». Судя по сохранившимся образцам из собрания ВГИАХМЗ длина рубахи с наподольницей достигала икр.

Сарафан. Поверх нательной рубахи надевался сарафан. В середине XIX века в Кадниковском уезде он был еще древнего типа - косоклинный с «накапками» (на проймах): «Оне, лежа на плечах держат сарафан». Записи этнографов донесли до нас несколько местных названий этой одежды: дольник, доломан, доловик, сукман, маренник и т. д. Надевали сарафан через голову.

Будничный домотканый сарафан из пестряди, набивной холстины или шерсти обшивали по верху тесьмой, полосками пестряди или крашеного холста, короче, «что у кого случится» Под подол, чтобы он меньше обивался, подшивали холстину.
Имеются сведения о том, что уже в середине XIX века в кадниковских деревнях ходили в сарафанах из покупного ситца, а в праздники могли надеть «сарафан штофный (шелковый) красный, весь на подкладке, холстинной или ситцевой, по подолу два ряда бахромы». Даже старухи надевали в праздник «маренники красные суконные на подкладке». Выйти в праздничные и выходные дни «на люди» в простом домотканном сарафане было зазорно, в Кадников-ском уезде про такую говорили: «У нее на все праздники один сарафан заведен».

Бедным приходилось или отсиживаться дома, или занимать наряды у подруг и знакомых. Нарушительницам обычая грозило общественное порицание. Общеизвестная пословица «и в пир, и в мир, и в добрые люди» (все в одном) как раз для такого случая.
В конце XIX- начале XX вв. косоклинный сарафан в уезде практически вышел из употребления. Конкретные материалы из собрания ВГИАХМЗ говорят о широком распространении прямого сарафана на лямках. По преимуществу, это была повседневная одежда. Большинство сохранившихся образцов пестрядинные в клетку и полоску. Встречаются шерстяные полосатые сарафаны.

В одном из школьных музеев Усть-Кубинского района хранится любопытный экспонат - свадебный костюм заозерской крестьянки начала XX в. Из двух составных - одна сарафан, но поверх него надевается кофта, что придает костюму сходство с городской «парой» конца прошлого века.

Таким образом, праздничный сарафан теряет самостоятельное значение, отмирает к 10-м годам XX века. Повседневный пережил его почти на два десятилетия, но в 30-х годах был повсеместно заменен юбкой, правда тоже домотканой.

Юбка. Поясная одежда в женском костюме Кадниковского уезда представлена юбкой. Первоначально юбка была только повседневной одеждой. Н. Попов в середине XIX в. писал: «Юбка отличается от сарафана тем, что покрывает стан только до половины тела не имея ни спинки, ни накапок (пройм). Сверху она отстрочена крашеной синею холстиной вершка в 2 шириной (около 9 см), внутри этой отстрочки продет пояс, который стягивается и завязывается на животе». Шерстяные юбки были как и сарафаны полосатыми. Об изготовлении шерстяных юбок в Кадниковском уезде писал в 80-х гг. этнограф Шустиков. В конце XIX в. юбка получает достаточно широкое распространение, заменяя в пригородных волостях сарафан. Образцы XIX - начала XX столетий довольно широко представлены в музейных коллекциях. Практически все они одного вида, различаются только деталями отделки. Полосатая шерстяная с клиньями юбка почти повсеместно заменяется прямой, однотонных темных расцветок (серая, коричневая, темно-вишневая, грязно-зеленая, иногда фиолетовая), украшенной по подолу одной - тремя ткаными полосками шириной 2-2,5 см. Длина юбки, как правило, вровень или выше колена. По свидетельству ряда информаторов из Усть-Кубинского района юбки специально шили короткими, чтобы была видна часть наподольницы с кружевными и браными узорами. Юбка застегивалась на поясе при помощи пуговицы или застежки.

Пояса. Обязательной деталью одежды был пояс. Н. Попов описывает несколько видов поясов. В воскресные дни надеваются «поясы шерстяные и шелковые, те и другие тканые, узенькие со словами и кистями из шелковых лент или лоскутиков, пояса всегда завязываются на левом боку, они не длинные: только чтобы однажды опоясаться; кисти длиною вершка в три» (около 13 см). В праздники носили «пояс плетеный из разных шелков, длинный, чтобы дважды опоясаться с баклушками или кистями, обвитыми мишурой». Известное выражение «бить баклуши» -бездельничать, в буквальном смысле по нашим данным - теребить пояс, ударяя кистью о кисть. Обычный пояс отличался от праздничного меньшей длиной, скромной отделкой, отсутствием баклушек.
В середине XIX века широкие шерстяные пояса с медной пуговицей, застегивавшейся на левом боку, носили только старухи. Молодые предпочитали более узкие пояски, мода на которые сохранилась до 20-х годов текущего столетия. По свидетельству Н. Попова зимой подпоясывались теми же летними поясами.

Носить пояса перестали в 30-е годы XX века одновременно с сарафанами. Любопытно, что революционные преобразования своеобразно зафиксировались в этом элементе одежды. В собрании ВГИАХМЗ хранится тонкий поясок с буквенным орнаментом, привезенный из Богородского с/с Усть-Кубинского района. Вместо традиционных благожелательных надписей, указывающих на принадлежность вещи определенному лицу, находим словосочетания из газетной лексики рубежа 20-30-х годов. Новые термины легли на традиционную основу, своеобразно выражая веру хозяйки в идеалы социалистического будущего.

Передник. Поверх сарафана или юбки надевали передник. В середине XIX века это была нагрудная одежда. Н. Попов описывает повседневные «передники холстинные, крашеные или вытканные мелкими клетками и белого цвета». В воскресные дни надевали более нарядные передники «ситцевые или же холстинные белые, внизу с прошвами (кружевами) и с бумажными узорами - белыми, красными, синими или же красными и синими вместе».

Наибольшей тщательностью отделки отличались праздничные передники. Качеству исполнения узоров уделялось первостепенное внимание, как показателю трудолюбия и способности к домашнему рукоделию - важнейшим показателям достоинства русской крестьянки.
Праздничные передники шили из покупных тканей, тонкой холстины, украшались цветными лентами и кружевами. Вот как описывает это Н. Попов: «В праздники передник шелковый или парчевый, разных цветов или белый кисейный, с оборкой кругом и длинный, вверху вровень с сарафаном, а внизу немного короче подола сарафана, чтобы на этом последнем была видна бахрома. Бывают также передники белые, холстинные узорчатые или коленкоровые, надеваемые вровень с сарафаном, у них внизу пришиваются нитяные широкие кружева в 4 или 5 рядов, а между этими рядами пришивается холстина с шелковыми лентами разных цветов».

В середине прошлого века на передниках еще бытует сюжетная вышивка, но по данным Н. Попова - это уже элемент старушечьей одежды. Высказанное с полным основанием может относиться к одежде жителей крупных сел и пригородных деревень. В отдаленных местах уезда традиции сюжетной вышивки сохраняются несколько дольше, исчезая лишь к концу XIX века. Н. Попов упоминает «передники косые с клиньями, пестрые, печатные (т. е. пестрядь и набойка), узор на них птицами или елочками».
В собрании ВГИАХМЗ есть экземпляр второй половины XIX века, украшенный вышивкой с изображениями коней. Н А. Иваницкий отмечал в конце XIX столетия наличие в крестьянской одежде передников, вышитых цветной ниткой, окаймленных кружевной сборкой. Во второй половине XIX века передники под влиянием городской моды становятся поясной одеждой, сохранившись в таком виде до сегодняшнего дня.

Головные уборы. В середине XIX века головной убор Кадниковской крестьянки еще сохранял черты древнерусского. Старухи носили самшуры - копытообразные закрывающие голову шапочки с твердым дном, повойники - шапочки из домотканой материи или покупной ткани, украшенные вышивкой, имеющие сзади завязки. Н. А. Иваницкий указывал, что повойник представлял из себя повязку, «выдвигающуюся напереди в виде пузыря, обшитую позументом». Н. Попов видел повойники в виде «шапок с ушками, т. е. небольшими лопастями, спускающимися по бокам. Поверх самшуры или повойника надевался платок, у старух из толстого домотканого сукна, кубовый (синий) с набойкой.

Замужние женщины в праздники носили на голове шитые золотом зборники,- шапочки, по покрою близкие к «повойникам» с выступающим над челом валиком. Налобная часть зборника украшалась понизкой в виде сетки или свисающих нитей, густо унизанных бисером. На затылке поверх вздержки укреплялся бант из разноцветных шелковых лент, спускающихся до колен.

Н. Попов ничего не сообщает о платках, покрывавших головные уборы в летнее время. Возможно, таковые использовались только зимой, когда на зборник надевалась коноватка - большой шелковый шитый золотом платок. Интересна манера ношения коноватки. Вот как описывает ее Н. Попов: «Один конец коноватки бывает распущен по спине и иглы его завязываются напереди, а углы верхнего, на голове находящегося конца, опускаются по щекам без завязки оных».

Головные уборы незамужних девиц уже в середине XIX века испытывали городское влияние. Н. Попов единственный раз упоминает повязку - традиционный девичий головной убор в виде широкой полосы шелка или парчи, покрывающий лоб, закрепленной на затылке завязками, украшенной лентами и цветами.

Дольше всего повязки бытовали как деталь свадебного костюма невесты. В Васьяновской волости, по данным этнографа В. Кичина, невеста в начале свадьбы, во время так называемого «красования невесты», была в повязке (высоком грибке.- Примечание В. Кичина). В дальнейшем она полностью меняла свой наряд.
В повседневной жизни место повязки занял платок. В моде были шелковые, коленкоровые косынки для праздничного наряда, бумажные платки для выходного дня, в будни зачастую довольствовались холщовыми платками. У девушек платок являлся обязательным элементом праздничной или выходной одежды. В воскресные дни девицы носили бумажные платки, завязанными концами позади. На праздники шелковые косынки завязывали полуголовкою, т. е. впереди концами. Платок украшался цветами, позади привязывали вышитый бант из шелковых лент.

Платок, или фатка, считался модной деталью в одежде деревенских девушек. «Ах Саши, да Маши, девушки наши. Головки у них гладки, на них аленькие фатки, знают они наши молодецкие ухватки»,- говорится в одной из кадниковских перегудок. «Я стояла на плоту, мыла шелкову фату»,- вторит ей другая частушка. Акцентирование внимания на этой детали одежды (покупной, дорогой) было не случайным. По-видимому, здесь не последнюю роль играл своеобразный показ достатка семьи невесты. Чем дороже платок, тем богаче невеста. Впрочем, вздыхали в уезде: «Курицу не накормить, девицу не нарядить».
В праздничном костюме шелковые и коленкоровые платки выполняли роль украшения. Девушки повязывали их вокруг шеи.

Кроме чисто бытовых и декоративных функций платки во второй половине XIX века активно используются в свадебных обрядах.

Невеста в Васьяновской волости в 50-х гг. XIX века во время «красования» была покрыта большим шелковым платком. В условленное время она скидывала покрывало и бросала его к ногам отца.

Н. А. Иваницкий приводит другой фрагмент свадебного обряда. После принятия даров от жениха мать невесты подает жениху платок. По просьбе дружки отец невесты «сдает ее» - подходит, берет правые руки жениха и невесты платком (чтобы жили богато.- Примечание Н. И. Иваницкого). Невесте закрывают лицо платком, и она остается закрытою до венчания.

В начале XX века платки становятся практически единственным головным убором основной массы женского населения уезда. Модные шляпки не получили в деревенской глухомани широкого распространения, т. к. были чужды самому духу крестьянской жизни, порицавшей праздность и безделие. Платки в этом отношении были более универсальны. В теплую погоду их надевали сложенными с угла на угол и завязывали под подбородком. В холодное время концы платка завязывали вокруг шеи.

Зимняя женская одежда. Зимняя одежда не отличалась разнообразием. В будни носили овчинные шубы, покрытые толстым синим холстом,- троеклинки. Название происходит от трех складок, расположенных позади у пояса. В праздники женщины надевали овчинные шубейки, «покрытые нанкой или сукном или красной штофью». От троеклинков эти шубейки отличались большим количеством складок «во всю спину». Рукава, полы и ворот шубеек опушались материей другого цвета. У богатых крестьянок на опушку шли хвосты, (обрезки из меха) или красная штофь (шелк).
Шубы и шубейки шили разной длины, однако из-под них всегда был виден подол сарафана. Подпоясывали летними поясами. Среди зимней одежды Н. Попов упоминает «рукавицы-шубницы».

Украшения. Выходной и праздничный костюм дополнялся украшениями. В ушах носили серьги, медные и серебряные, смотря по достатку. Н. Попов описывает кольца с подвесками в виде мелких крестиков или сердечек, надеваемые в воскресные дни. В праздники кадниковские крестьянки предпочитали носить старинные серьги «бисерные, белые большие, мелкого бисера толстые на фольге, длиною больше вершка». Шею украшали бусами. В ходу были янтари и гранатки (ожерелья из янтаря или поддельного граната). Более престижными считались снизи - ожерелья «из белого бисера со ставками на холстине, шириною около ладони». Иногда носили на выпуск серебряную цепочку с крестом.
В праздничном наряде середины XIX века этнографы отмечали наличие «нитяных белых узорчатых рукавиц, длинных, до самого рукава рубахи». Первые три пальца закрывались рукавицей только до половины. Поверх нее надевали медные и серебряные кольца, перстни. Последние, по-видимому, были деталью только праздничного костюма.

Прически. Древний обычай заплетать волосы в косы сохранился в Кадниковском уезде в середине XIX века почти в первозданном виде. «Женщины заплетают волосы в две косы и завивают их вокруг макушки головы»,- писал Н. Попов. Этнограф Иваницкий отмечал в женской прическе наличие прямого пробора. Заплетенные волосы укладывают вокруг головы, закрывают платком или повязкой.

Девушки, в отличие от замужних женщин, заплетали только одну косу в три, четыре и более прядей - безчисленницей. В летние месяцы девицы оставляли голову открытой, опуская косу по спине. В праздничные и воскресные дни коса украшалась лентами. Последние придавали волосам нужную толщину, при необходимости несколько удлиняли косу. Густая «долгая» коса - один из устойчивых критериев женской красоты у многих народов.

Городское влияние на прическу начало сказываться уже в середине прошлого века. В праздничные и воскресные дни некоторые модницы изменяли традиционной укладке волос. По свидетельству Н Попова, «девицы причесывают свои волосы по щекам, что называется прической». Обязательным элементом прически был платок. Как мы уже упоминали, в воскресные дни нарядный платок завязывали концом назад, в праздничные - полуголовкой.

Косметика. Употребление женским населением косметических средств имеет глубокие исторические корни. Один из иностранцев еще в XVII веке объяснял это явление стремлением русских уравнять некрасивых женщин с красавицами, превратив их в одинаково раскрашенных кукол. Объяснить действительную привязанность крестьянок к мазилам можно прежде всего условиями их жизни.

Постоянная работа под солнцем и ветром делали лицо загорелым, смуглым. Существовавший столетиями в сознании образ белолицей, румяной, чернобровой красавицы - своеобразного женского идеала, возможно, и заставлял крестьянок применять белила и румяна для раскрашивания лица, сурмила для подведения бровей. Вспомним у Пушкина: «Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи. Кто на свете всех милее, всех румяней и белее?» Сила традиции была настолько велика, что, по свидетельству Н. А. Иваницкого, красились даже те, которые по природе своей были «румяны и белы».

Кадниковские крестьянки не были исключением. Один из этнографов XIX века, описывая народный быт, заметил о жительницах Устья-Кубенского, что девушки не стыдятся явственно набелить и нарумянить лица, по кокетливости ли, свойственной женщине, или по другим причинам».

В начале XX века с активным проникновением в деревенскую жизнь городских веяний, применение традиционной косметики становится не современным и постепенно начинает отступать, исчезнув в массе своей не ранее середины 30-х годов.

Народный костюм и городская мода

Первые признаки влияния городского костюма на одежду жителей Кадниковского уезда обозначились еще в середине прошлого века. Н. Попов, описывая наряды щеголих, называет модными «шелковые платья на лифе («с мысом») и открытым воротом». Платья дополнялись различными аксессуарами: на плечи надевали шарфы и платки разного размера, называемые «дамасе», «концы коих разводят по бокам, а в середине выставляют маленький шелковый платок и на концах его кольцо или перстень». «Наряд дополняли лентами, янтарными и гранатовыми бусами». Любопытно, что «модный» костюм надевали вместе с традиционной повязкой. Такой наряд был уделом, в основном, богатых невест и не нашел в народе широкого распространения.

Другой вид городского костюма получился из соединения сарафана с кофтами, которые «вроде лифа у платья, отличаются тем, что у них глухой ворот и напереди застегиваются крючками». Чтобы крючков этих было не видно, пришивают банты или накалывают ленты, опускаемые вровень с подолом сарафана. Н. Попов называет такие кофты на французский манер «спензелями». Однако название не прижилось. Новый вид одежды - парная с сарафаном, а позднее с юбкой кофта получила название пары.
В конце XIX века в пригородных деревнях Кадниковского уезда молодежь носила ситцевые платья с кофтами в тон - тоже пары. При пасмурной холодной погоде женщины надевали похолстин-ники - пару из домашней полушерстяной материи. Она состояла из кофты с гладким лифом и парной к ней короткой (несколько ниже колена) на борах или с клиньями юбки.

Окончательно выйдя из моды в городе в самом начале XX века, пары продолжали бытовать в деревнях уезда, вплоть до 30-х годов.

Была еще одна разновидность пар - короткая кофта, заправляемая под юбку, и парный к ней передник. В коллекциях ВГИАХМЗ и ряда общественных музеев региона встречено несколько подобных образцов. Особо отличались пары, изготовленные из полос вышитой крестом ткани и цветного мерного кружева. Это была тоже мода. Вот так описывает ее известный исследователь кружева В. А. Фалеева: «В конце XIX века увлекались внешними формами национального русского быта. В городской каменной и деревянной архитектуре появляются мотивы, воспроизводящие детали древнерусского зодчества. Создавалась резная мебель, подражающая крестьянской, на стены вешались полотенца, отделанные кружевом и вышивкой крестом. Женщины носили блузы и передники, целиком состоящие из цветного Михайловского кружева». Такая мода, по мнению исследователя, продолжалась более четверти века

Подражание городской моде доходило до абсурда. Вот что писал по этому поводу Н. А Иваницкий: «В подгородных деревнях не только брошены оригинальные и часто красивые головные уборы и сарафаны, но бабы и девушки уже не довольствуются шелковыми головными платками, юбкой с кофтой и «пальтушкой», они покупают в магазинах атласные, бархатные и соломенные шляпы с перьями и цветами, шьют себе платья в обтяжку и надевают драповые бурнусы. Невозможно смотреть без смеха и сострадания на полоумных невест и молодиц, когда оне приезжают в город кататься в барежевых платьях и соломенных шляпах с разноцветными перьями и фигурируют в этом костюме по городу в продолжение трех, четырех часов, несмотря на вьюгу и мороз».

Такие наряды были сущим разорением для крестьянского хозяйства, особенно небогатого. Но деваться некуда: «Девушка растет - новинки клади, выросла совсем - денежки неси». В одной из песен Вологодской губернии описывается такая модница:

«За ними девица идет
Вроде как дворянка.
Платье длинно кринолином
Рукава косые.
Перелинка на плечах
И брезлетки на руках… »

В годы революции и гражданской войны «прежние» наряды пришлось перешить. Нужда заставила вернуться к домотканым сарафанам.

Мужская одежда

Сведения о мужской одежде XIX века малочисленны. Одна из причин этого - отсутствие своеобразия в мужском костюме сельского населения. Повсеместное распространение получили рубахи-косоворотки. Они были достаточно короткими, не доходили до колен, шились из пестряди или белого домотканого холста. Рубаху всегда носили навыпуск, подпоясывая домотканым поясом.

Сведения о мужских поясах фрагментарны. П. А. Иваницкий сообщает: «Мужские рубахи повязываются домоткаными поясами, поверх кафтанов и шуб мужчины опоясываются кушаками, женатые - неширокими и недлинными, холостые широкими и очень длинными с бахромой по концам...»

Ворот рубахи, рукава и подол украшались вышивкой. Судя по дошедшим образцам, в начале XX века это была вышивка крестом, узоры носили только декоративный характер. Повседневные рубахи вышивки почти не имели. Ворот застегивался одной или несколькими пуговицами.

Одежда жениха по некоторым фольклорным данным шилась невестой. «Полно миленький куражиться, рубашка шьется, пояс вяжется»,- сокрушалась о неверном женихе невеста Двиницкой волости. По-видимому, здесь упоминается два обязательных элемента костюма жениха. В Васьяновской волости к красной рубахе полагался плисовый камзол. Мужские порты шили из холста, крашенины, покупной материи (в зависимости от достатка семьи). Они держались на талии с помощью гасника (или гашника) - шнурка, который продевался в продольный «рубец» и завязывался спереди. Отсюда выражение «держать в загашнике» (деньги) т. е. буквально в верхней части собственных портов.
Зимой поверх портов надевались штаны, сходные по покрою портам, но шитые из сукна домашнего или фабричного.

Верхняя мужская одежда представлена несколькими наименованиями.
Носили зипуны и камзолы - короткие кафтаны из сукна, покупной материи или овечьей шерсти, троеклинки - суконные кафтаны без боров, троешовники - кафтаны с тремя швами сзади и некоторые другие разновидности.

Из зимних видов одежды - наиболее распространены тулупы - нагольные шубы с большим меховым воротником. Покрытые сверху тканью, тулупы назывались кошулями. Поверх тулупа в ненастье надевался армяк - одежда из толстого фабричного сукна с откидным воротником.

Мужские головные уборы не столь своеобразны как женские. Летом предпочитают суконную фуражку с козырьком, зимой - круглые меховые шапки с суконным верхом.

Обувь

Распространенное в обывательской среде мнение о дореволюционном крестьянине-лапотнике основывается на широком употреблении в быту плетеной обуви.
Для повседневных дел кадниковский крестьянин надевал «ступки с шерстяными чулками и ленты с холстинными портянками или онучами». Удобство плетеной обуви при исполнении хозяйственных работ очевидно: кроме бросающихся в глаза дешевизны и легкости обновки, лапти и ступни имели существенный плюс: в жару в их ноги не потели, в грязь и слякоть летняя обувь сохла прямо «на ходу». Этими качествами и обусловлено широкое применение лаптей и ступней в крестьянском будничном костюме.

Мы не касаемся разновидностей хозяйственной обуви (моршней, портной, чушней, уледей и т. д.), отсылаем заинтересованных к работе Н. А. Иваницкого.
Самой распространенной летней обувью, по данным этнографа Иваницкого, была кожаная. В воскресные и праздничные дни девицы носили башмаки или босовики. Последние отличались от башмаков низким каблуком. По праздничным дням обувь надевалась с чулками. Старушечьи коты были сродни босовикам, но имели пояски и обшивались красной опушкой.

Мужская кожаная обувь - сапоги. Они сохранились до наших дней и не требуют дополнительного описания. В зависимости от назначения сапоги были яловые или хромовые, в зависимости от моды голенища то оставляли гладкими, начищая до блеска, то собирали гармошкой.

Зимняя обувь делалась из шерсти, носила название валенок или катаников. Мужские и женские катаники несколько отличались по внешнему виду. По заказу женский валенок мог иметь несколько заостренный носок и даже небольшой каблук.
Мужчины носили валенки из черной и серой шерсти. Женщины предпочитали катаники белого цвета. Весной, когда начинал таять снег, валенки снизу и с боков подшивали кожей. Надевали валенки с портянкой (подверткою, онучею).
Этими сведениями исчерпываются данные об основных видах крестьянской обуви Кадниковского уезда.